Открыла сейчас журнал сети кинотеатров "Пять звезд". Лучший журнал из всех существующих киносетей.
И здесь КАК РАЗ статья про "Охоту". Отличная статья! Советую прочитать.
Сергей Сычев, журнал "РОЛАН", март 2013.
Смотрите на экранах «Охоту», новую драму Томаса Винтерберга, датского режиссера, любимца критиков, фестивалей и умных зрителей.
За работу над этой лентой Винтерберг и его соавтор по сценарию Тобиас Линдхольм уже были удостоены премии Европейской киноакадемии этого года,
а исполнитель главной мужской роли Мадс Миккельсен получил награду в Каннах…
Современный мир становится все более комфортным, гуманным, заботливым.
Множество изобретений создано, чтобы он не занимался мелочами, не растрачивал драгоценную жизнь попусту, занимался совершенствованием себя
и окружающей действительности. Но именно сейчас все чаще художники бьют тревогу и рассказывают нам о том, как хрупко, иллюзорно, бесполезно это благополучие.
Кинематограф Томаса Винтерберга, датского режиссера, соратника Ларса фон Триера, одного из крупнейших современных скандинавских авторов, сосредоточен на одной идее,
суть которой в том, что любая мелочь может повлиять на тысячи, миллионы людей, не говоря уже об отдельно взятой человеческой жизни.
И ладно бы, если стихийные бедствия и мировые войны были виной страданий. Поводом чаще всего становится некое малозначимое явление.
Странный и удивительный род человеческий, усиливаясь, одновременно становится все слабее, истончается, обескровливается.
Да и усиление это, конечно, кажущееся, потому что зло в каждом сидит самое примитивное, простейшее.
В этой идее — Винтенберг весь — начиная с «Торжества» в рамках манифеста «Догма 95», фильма, который прославил его на весь мир.
С тех пор он снова и снова возвращается к трагедии человека, уничтожаемого обстоятельствами.
Каждый раз это истории, в которых нет и не может быть хеппи-энда. Не потому что в финале ничего не улучшается в жизни персонажей, — это как раз не всегда так.
А потому что герои обнаруживают такую глубину человеческой низости, что дальнейшее их существование оказывается навсегда отравленным.
А поводом, как всегда, становится нечто не такое уж и значительное. Иногда — чуть более сказочное, как в проголливудских (по стилю) картинах
«Дорогая Венди» и «Все о любви». Иногда — вполне суровое и слишком реальное, как в великолепной «Охоте».
Нет ничего приятнее и естественнее, чем обычная датская глубинка. Идеальное место для жизни. Городок, где все друг друга знают и где ни у кого нет врагов.
Обеспеченные обыватели ходят в супермаркеты, ездят на хороших автомобилях, водят своих детей в уютный, приятный детский сад.
Главный герой — воспитатель, интеллигент, который хоть и развелся с женой, но все равно сохраняет с ней хорошие отношения, регулярно видит своего сына.
Все — хорошие люди, все — всё понимают. Европа.
Но однажды маленькая девочка, которой очень нравится воспитатель, признается ему в любви, а он удивляется и, естественно, не придает этому значения.
А девочка идет и зачем-то, без всякого умысла, рассказывает родителям, что воспитатель к ней приставал.
С этого момента идиллия исчезает. Начинается фильм ужасов. Западное общество давно смирилось со многими пороками, даже легализовало их и воспело.
Но педофилия продолжает оставаться одним из немногочисленных табу: родительский инстинкт пока еще не до конца разрушен,
и стремление защитить своего ребенка становится причиной как для подвигов, так и для преступлений — связаны они, прежде всего, с местью.
Примечательно, как искусно исследует Винтерберг крушение искусственных надстроек европейского социума.
От недоверия — к подозрению — к обвинению — к плохо скрываемой агрессии — к открытому и одобряемому насилию.
Жители маленькой общины, сохраняя все то же приятное глазу благодушие в отношениях друг с другом, постепенно меняют стиль поведения в отношении воспитателя.
И ведь что интересно: их толерантность и даже то, что они не первый год знакомы с героем, кажется, не позволяют им увериться в его виновности.
Что-то внутри них берет свое. Их гнев и презрение не знают предела, жертва должна быть наказана.
Винтерберг не был бы собой, если бы остановился на крушении социальных барьеров в отношении избранной жертвы.
Самое главное в фильме происходит именно внутри воспитателя, затравленного интеллигента, который не умеет защищаться.
В Мадсе Миккельсене здесь, конечно, трудно узнать одного из злодеев «Бондианы» (в этой роли его знают большинство зрителей мира).
Его худое лицо, грустные глаза, нервная походка здесь выполняют очень важную функцию: он — человек на грани.
Интеллигента губит его субстанциальное ощущение личной вины за беды мира.
Он понимает, что в каком-то смысле он отвечает за любое зло, а значит, воспитатель из датского городка в известной степени должен винить лишь себя в том, что придумала маленькая шалунья.
Более того, раз все его третируют, не должен ли он разобраться в себе, прежде чем осудить своих бывших друзей.
Но может ли он, человек с неустойчивой психикой, поручиться за себя? Может ли он, за которым замечено "преступление", поручиться, что не совершал его?
Может ли он быть уверенным, что у него нет провалов в памяти или шизофрении? Может ли он смотреть в глаза своему сыну во время редких свиданий
и требовать от него поверить ему, в чьем проступке уверена вся община? Отличить правду от клеветы становится все труднее, тучи над головой сгущаются.
Ломка общества, из чрева которого вылупляется архаичный монстр, ломка отдельно взятого человека, который выпал из него и никогда не сможет вернуться обратно.
Мир трещит по швам, и у Винтерберга в фильмографии возникает еще одна апокалиптическая картина. В равной степени поучительная и безысходная.